В смысле общего содержания наиболее часты бредовые идеи преследования. Больному кажется, что окружающие стали к нему дурно относиться, насмехаются над ним, как-то особенно смотрят, пере­шептываются о нем, делают друг другу какие-то знаки, распускают дур­ные слухи, хотят очернить его самого и его семью. В более тяжелых слу­чаях больной высказывает убеждение, что его хотят убить, что какие-то люди неотступно следят за ним, ходят за ним по пятам всюду, куда бы он ни пошел. Бред иногда не связывается с какими-нибудь лицами, и боль­ному кажется, что он находится под какими-то, неизвестно откуда иду­щими воздействиями, иногда же он думает о каких-то враждебных орга­низациях. Гораздо чаще, в особенности когда бред принимает вполне раз­витую форму, в нем фигурируют известные больному люди—его близкие родные, знакомые и различные лица, с которыми ему приходилось сталкиваться в силу каких-либо обстоятельств; сравнительно нередко бред связывается с лечащими врачами, которые будто бы неправильно лечат, умышленно стараются вместо пользы принести вред, прививают сифилис или какую-нибудь другую болезнь, хотят окончательно погубить больного.

Как об особых формах можно говорить о бреде особого значения и о бреде отношения. В первом случае самые невинные обстоятельства начинают казаться имеющими какое-то особое значение; например, неизвестный, прошедший мимо, имел какой-то странный вид и, несомненно, был преследователем. При бреде отношения констатируе­мые кругом перемены больной принимает на свой счет. Слова и фразы, произносимые другими, например, замечания о погоде или покрое платья, кажутся больному имеющими к нему определенное отношение; в газетных статьях больные постоянно видят намеки на те или другие события в их жизни; неизвестная женщина, сидевшая против больного в трамвае, так пристально на него смотрела, точно хотела что-то сказать. Бред значения и отношения, представляя иногда нечто самостоятельное, очень часто переплетается с бредовыми идеями другого характера, образуя как бы аморфный бредовый фон, на котором развиваются более конкретные, отчетливо выраженные бредовые идеи.

Бред ограбления и воровства, называемый также бредом ущерба, связан с представлением, что больному наносится имущественный ущерб неизвестными злоумышленниками или известными больному лицами. Больные, возвращаясь к себе домой, находят, что недостает многих их вещей. Развитию этой формы бреда способствует ослабление памяти и общая недоверчивость и подозрительность; сочетание этих признаков свойственно больным со старческим слабоумием; поэтому именно у них бред воровства встречается особенно часто.

Очень характерную и довольно частую форму представляет бред ревности. Больному кажется, что жена его без причины стала как-то холодна к нему, что она получает какие-то подозрительные письма, заво­дит тайно от него новые знакомства; в его отсутствие жену посещают

какие-то мужчины. Женщине, страдающей таким бредом, кажется, что муж изменяет ей, назначает свидания в театре; ему постоянно звонят по телефону, куда-то приглашают. Бред ревности у мужчин очень часто развивается на почве алкоголизма и имеет в основе половую слабость.

Довольно часто встречается бред отравления и бред физического воздействия. В первом случае больные замечают какой-то странный привкус в пище и приходят к мысли, что их хотят отравить. Отраву они часто видят и в лекарствах. С этой же целью в комнату напускают ядовитые, удушливые газы. В случае бреда физического воздействия в собственном смысле больным кажется, что на них действуют электриче­ством с помощью каких-то особенных аппаратов, причиняя им этим ужасные мучения, насильственно изменяют направление их мыслей. Иногда больные думают о каких-то особенных, вновь изобретенных машинах. Эти машины, как кажется больным, поставлены где-то здесь, так что слышен их шум, или они действуют с очень большого расстояния. Одна больная была убеждена, что врачи клиники используют радиостанцию для своих опытов на больных, в частности, для прививки сифилиса.

Во многих случаях приходится иметь дело с бредом гипнотического влияния. Чувствуя в себе какие-то перемены и по свойствам самой болезни не имея возможности дать им правильную оценку как явлениям болезненного порядка, больные начинают думать, что причина перемен заключается в каких-то влияниях на них со стороны. Появление в сознании мыслей странного, необычного содержания и навязчивое возвращение их против воли очень часто расцениваются как результат гипнотического влияния. Формированию бреда именно такого содержания способствует недостаточность сведений о сущности гипноза и ошибочные представления о возможности внушений на расстоянии. Естественно, что бредовые идеи этого содержания нередко связывают с лечащими врачами.

При бреде порчи больные говорят о расстройстве своего здоровья, о болезни, возникшей в результате каких-то воздействий злых людей, «ст. дурного глаза». Иногда больные говорят о проникновении в тело нечистой силы — бред одержимости в собственном смысле. Бред этого рода комбинируется с иллюзиями и галлюцинациями общего чувства, с псевдогаллюцинациями.

Тот же, в сущности, бред одержимости может принять несколько иную форму: больному начинает казаться, что в тело его проникли различные животные, насекомые, змеи и т. п.

Бред превращения в животных — зооантропия, например, бред превращения в волка, собаку и т. д., представлял в прежнее время очень частую форму бреда. Его нужно отличать от бреда одержимости.

В некоторых случаях нужно говорить о бреде самообвинения, самоуничижения. Он наблюдается у больных с преобладанием тоскливого настроения. Им кажется, что они очень дурные, ничтожные

люди, вся жизнь их наполнена ошибками, они привели на край гибели себя и своих близких, заслужили всеобщее презрение и достойны смерти. У некоторых больных бред выражается главным образом в идеях грехов­ности.

Иногда больные заявляют, что все погибло, разрушено, ничего нет — нигилистические бредовые идеи, бред отрицания. При старческом слабоумии в особенности часто можно встретить бредовые утверждения, что у больного ничего нет—ни желудка, ни других органов, его тело—это труп (синдром К о т а р а).

Иногда больной говорит, что он весь стал совсем маленьким, микро­скопическим (микроманический бред), невесомым, так что когда его ставят на весы, «они показывают нуль».

Особую форму представляет ипохондрический бред. На фоне дурного самочувствия и преувеличенных опасений за свое здоровье у больного развиваются бредовые идеи: его пищевод совершенно ссохся, так что пища не может проходить; мозг совершенно атрофирован. Сравнительно нередко у больных без достаточного повода, вопреки вся­ким анализам и заключениям специалистов, развивается убеждение в заражении сифилисом или в наличии какой-нибудь иной неизлечимой болезни. Больному кажется, что у него уже провалился нос, выпадают зубы, везде образуются язвы.

Мы начали с бреда преследования как наиболее частого и затем пере­шли к другим формам, которые объединяются с ним тем, что развиваются также на фоне более или менее ясно выраженного дурного, пониженного самочувствия. В противоположность этим формам на фоне повышенного настроения развиваются различные бредовые идеи величия. Бред величия по своему характеру сравнительно не так разнообразен, как бред преследования, но содержание его также очень варьирует в зависимости от времени, среды, степени образования и миросозерцания больного. При горделивом бреде величия больной заявляет, что он командующий всей вселенной, владыка мира, что он великий писатель, написавший все произведения Пушкина и Тургенева.

В случае бреда богатства больные говорят о своих миллионных заработках, о наличии у них большого количества золота, драгоценных камней. Иногда на первый план выступает фантастическая оценка своей физической силы, здоровья: больной в состоянии поднять невероятные тяжести, будет жить миллион лет. В некоторых случаях бред принимает эротический характер.

Большой интерес представляет бред открытий и изобретений. Чаще всего он вкраплен в сложную клиническую картину, включающую большое количество разнообразных симптомов, но иногда он выступает на первый план и составляет как бы отдельную форму. Больные этого рода оказываются изобретателями особых, имеющих громадное значение аппаратов, особой системы аэропланов, двигателей «perpetuum mobile»,

открыли секрет бессмертия, нашли средство от всех болезней. Один больной, находившийся под нашим наблюдением, якобы изобрел мазь, помогающую от всех болезней, другой утверждал, что он открыл «всеобщий закон вселенной».

Бредовые идеи чрезвычайно разнообразны не только по содержанию, но и по построению, стойкости и той роли, которую они играют в жизни больного. Во многих случаях бред носит отрывочный характер, бредовые идеи единичны или немногочисленны и разрозненны; иногда они исчезают вскоре после своего возникновения, иногда же стойко держатся на всем протяжении болезни. Бредовые идеи особенно часто оказываются нестойкими в начале развития психоза, когда еще до известной степени сохранилась возможность критического отношения. Они при этом то появляются, то исчезают, то вновь появляются в той же форме. В таких случаях говорят об осциллирующих, подвижных бредовых идеях.

Иногда бредовые идеи, будучи очень многочисленны, имеют тенденцию складываться в систему, в центре которой лежит какая-нибудь одна объединяющая мысль. Такая бредовая система постепенно усложняется, дополняется новыми подробностями и в результате может стать очень сложной, стройной, сохраняя известное единство. Такой бред наблюдается при параное, и самое название паранояльный бред обозначает именно такие более развитые и сложные концепции.

Большей частью бредовые идеи и в смысле содержания носят какой-нибудь один характер, например, преследования или величия, но различ­ные формы, объединяемые общим пониженным фоном настроения, часто комбинируются. Возможны сочетания бреда преследования и величия. Это наблюдается или в случае более сложного бреда, например, при пара­ное, когда мысли о преследовании и идеи величия находятся в известной связи, или при заболеваниях с характером слабоумия, когда в сознании могут одновременно уживаться самые различные и, казалось бы, даже несовместимые представления. Основной характер бреда по мере развития болезни может значительно измениться, иногда в связи с какими-нибудь внешними моментами. Говорят о трансформации бреда, когда долгое время существовавшая система бреда преследования меняет свой характер вследствие появления идей величия, которые мало-помалу занимают доминирующее положение.

В смысле построения бредовые идеи представляют и другие отличия, обусловливаемые главным образом индивидуальными особенностями личности и степенью сохранности критики. Иногда они, хотя и не соответствуют действительному положению дела, по существу не относятся к чему-то вообще невозможному. Например, бредовые идеи величия могут сводиться только к очень большой переоценке больным своих способностей и возможностей; больные много говорят о своих талантах, красоте, очень больших заработках, на самом же деле ничего этого может и не быть, но чего-либо нелепого по существу в утверждении больного не имеется. Однако иногда несоответствие с действительностью

резко бросается в глаза и нелепость ясна из самого содержания бреда. Такой нелепый, абсурдный бред чаще всего бывает при прогрессивном параличе, при старческих психозах и вообще при заболеваниях, сопровождающихся более или менее резким слабоумием. Так, например, один больной с прогрессивным параличом говорил о своей силе, утверждая, что он одним пальцем может приподнять весь земной шар.

В отличие от иллюзий и галлюцинаций бредовые идеи являются несо­мненным признаком психического расстройства. Самое констатирование психоза в том или другом случае большей частью сводится к выяснению, являются ли утверждения больного бредовыми или же они не расходятся с действительностью. В этом нет ничего удивительного, так как по существу бред интимно связан с самыми существенными сторонами психики и возможен только при болезненном сдвиге мышления. Но все же роль бредовых идей в общем течении психических процессов и влиянии на поведение не всегда бывает одинакова. Иногда бредовые мысли как-то изолированы от остального содержания психики, мимолетны, высказываются вскользь, причем мало или совсем не отражаются на поведении. Это может иметь место в начале болезни, когда бредовые идеи еще не вполне сформировались. Большей же частью бредовые идеи занимают в психике очень видное, и даже центральное место, отражаясь на всем поведении. В связи с этим стоит вопрос о большей или меньшей готовности, с которой больные высказывают свой бред, и о легкости его констатирования. В части случаев больные без всякой задержки говорят о своих бредовых переживаниях, иногда даже по собственному почину, не дожидаясь вопросов.

Особенно это относится к бреду величия маниакальных и слабоумных больных. Но бывают случаи, что и бредовые идеи величия не так охотно высказываются, даже скрываются; еще чаще это бывает при бреде преследования. Этому способствует отчасти общий пониженный фон настроения, недоверчивость и подозрительность больных этого рода, но главным образом то, что бредовыми идеями преследования более или менее определяются установки по отношению к окружающим: последние или прямо вплетаются в бред, или ставятся под большое подозрение. Именно у таких больных особенно часто приходится наталкиваться на упорное скрывание бреда, его диссимуляцию. Чем более сохранилась психика, чем упорнее бредовые концепции, тем глубже диссимуляция. Следует добавить, что это и делает таких больных особенно опасными, так как упорно скрываемое бредовое отношение к кому-либо может неожиданно выразиться в актах жестокого насилия. В некоторых случаях бредовые представления настолько овладевают мыслями больного, что в его воображении эти представления переносятся в периоды жизни, когда никаких явлений болезни еще не было. Вследствие такого ретроградного распространения бредовых установок иногда бывает трудно, руководствуясь только показаниями больных, установить начало заболевания.   В  бредовой  оценке  событий  прошлого  играет роль  и

расстройство памяти, ведущее к ложным воспоминаниям. Заслуживает внимания соответствие содержания бредовых идей основному настроению. Экспансивные формы бреда совпадают с повышенным самочувствием и, наоборот, депрессивные—с его понижением. Аффективные переживания, опасения, сильные желания влияют на течение мысли, приводят к односторонности в оценке отношений к другим. Аффективно настроенный больной считается только с теми фактами, которые подтверждают его опасения. Бредовые идеи особенно легко развиваются у лиц с повышенной чувствительностью и ранимостью. Они носят в этом случае реактивный характер и при благоприятных условиях могут сгладиться без остатка. Иногда бред развивается вместе с галлюцинациями. Отношение к последним со стороны больных различно. Иногда оно критическое и больной считает, что видения и голоса — это кажущиеся явления. Но во многих случаях галлюцинации воспринимаются больным как несомненная реальность. Обычно в таких случаях речь идет именно о слуховых галлюцинациях. Такие состояния носят название галлюцинозов. В этих случаях галлюцинации сопровождаются и бредом, обычно преследования.

Изучение инфекционных психозов привело к обособлению так назы­ваемого резидуального бреда. Возникнув в остром периоде, бредовые идеи сохраняются в качестве остаточных, резидуальных некоторое время и после падения температуры и прекращения собственно делириозных явлений. В качестве примера можно указать на одного больного, состоявшего под нашим наблюдением, у которого вместе с другими явле­ниями психической слабости, развившейся после сыпного тифа, в течение некоторого времени сохранялась уверенность, что он награжден орде­нами, чего в действительности не было. Возникновение этой бредовой идеи должно рассматриваться как остаток переживаний острых явлений болезни.

Большой интерес представляют случаи так называемого индуцированного бреда. Иногда психически больной, страдающий ярким бредом величия или преследования, как бы заражает своим бредом некоторых из окружающих, не страдающих психозом, и они начинают высказывать такие же идеи и в такой же форме. Здесь имеет значение убежденность, с которой высказывается бред. Но, как оказывается, воспринимается бред главным образом теми из окружающих, которые стоят особенно близко к больному и находятся от него в известной зависимости. Обычно это люди, у которых критические способности не находятся на достаточной высоте. Убежденность, с которой высказываются авторитетными для них, хотя и психически больными, людьми те или другие утверждения, подавляет собственную рассудочную деятельность и приводит к принятию за истину неверных мыслей. Разъединение бредового больного, являющегося индуктором, от индуцируемых им ведет к исчезновению бреда. Особой формой индуцированного бреда является бред, одновременно и в той же форме

развивающийся у двух очень близких людей. Помимо общности условий жизни и общности переживаний с одними и теми же волнующими моментами, здесь главную роль играет взаимная индукция. И здесь разъединение больных ведет к стушевьгоанию бреда.

Литература:

Портнов А.А. Федотов Д.Д. - Психиатрия Москва «Медицина»